Один оператор центра видеонаблюдения следит на трех мониторах за 48 подъездами
Фотографии coma-lab/straydog.ru

23.30. Басманный район. Гусятников переулок, дом 4, строение 4.
В подъезд заходит мужчина в черной куртке, поднимается по лестнице и исчезает.

Сегодня Татьяна Лазовская — главный герой. К ней приходят соседки-операторы, чтобы посмотреть запись вчерашнего ограбления женщины

Через несколько минут в подъезд заходит женщина в белой пуховой куртке, с полиэтиленовым пакетом в руке, с волосами, убранными в аккуратный хвост. Поднимается по лестнице и тоже исчезает.
В крайнем левом углу экрана появляются мужские ботинки.
Еще через несколько минут в подъезд заходят двое подростков, смотрят вверх. Выходят на улицу.

Эти ботинки в крайнем левом углу и заметила Татьяна Лазовская, оператор Басманного районного центра видеобезопасности. На рабочем месте Татьяны Лазовской три обычных компьютерных монитора, каждый из которых разделен на 16 окошек. В каждом окошке — трансляция камеры наблюдения одного подъезда. Итого 48 подъездов. Камера реагирует на движение — если есть движение, окошко в компьютере в желтой рамочке становится красным.
Единовременно у каждого оператора красным горят 7–8 окошек, то есть что-то движется в 7–8 подъездах. И из семи движущихся окошек Татьяна Лазовская обратила внимание почему-то именно на эти ботинки. «Давно работаю, — объясняет Татьяна. — Глаз наметан».
43-летняя Татьяна Лазовская работает здесь уже год и два месяца. «Я на бирже труда заканчивала компьютерные курсы, и я стремлюсь к карьере. Но работу по новой профессии так и не нашла, а подружка рассказала, как тут все устроено, — говорит Татьяна, милая невысокая женщина с ярко-розовыми губами и короткой стрижкой, крашенной в белый цвет. — Меня устраивает. И коллектив хороший, и работа интересная».

Коллектив операторского центра целиком состоит из женщин. «У мужчин внимание по-другому устроено, они здесь работать не могут, — объясняет старшая по залу Наталья Рубальченко. — Приходят иногда и сразу уходят». Молодые здесь тоже не задерживаются — уже по карьерным соображениям. Поэтому коллектив — немолодые женщины с хорошим зрением. Казалось бы, жутко скучное занятие — смотреть изо дня в день на одни и те же подъезды, в которые входят и выходят одни и те же люди. Но нет, для работниц операторского центра их работа — удовольствие и гордость. И уж точно ничуть не хуже, чем домашнее сидение за сериалами. Даже интереснее — потому что настоящая жизнь.
«Я свои 48 подъездов уже наизусть знаю. Мне все время хочется посмотреть, что там дальше, — признается Татьяна Лазовская. — У нас на самом деле редко ведь что происходит. А как только происходит — мы с девчонками все обсуждаем. Вот у одной есть семейная пара: муж все время пьяный приходит, а жена его бьет. И так уже полгода. А недавно он исчез. Не приходит, и все. Мы с девчонками уж думали пойти наругать жену, вернуть мужа».
Сначала Татьяне было сложно следить за всеми камерами одновременно, а потом она привыкла «расслабляться», и глаза сами стали ловить красную рамку камеры с движением. «Мы реагируем на бег. Если кто-то бежит, мы всегда смотрим, откуда, куда. Реагируем на внос-вынос мешков, техники, чего-то необычного».
Через несколько минут после того, как Татьяна Лазовская заметила подозрительные мужские ноги в крайнем левом верхнем углу красного окошка, из подъезда вышел мужчина с белой пуховой курткой через плечо и полиэтиленовым пакетом в руках. Еще через минуту из подъезда, шатаясь, вышла растрепанная женщина в свитере.

Все подозрительные события записывают и посылают на главный компьютер старшей по залу. Она решает, что отправлять в милицию, что в скорую, что пожарным, а что в помойку

Это было вчера. Запись отправили в милицию, но когда милиция приехала на место, никого уже не было. А до того как эта женщина заявит в милицию, дело не возбудят — на записи ведь не зафиксировано само преступление, не видно, как мужчина в этих самых ботинках дал по голове женщине в белом пуховике, раздел ее и отобрал пакет. А пока дело не возбудят, запись эта никому не понадобится. Такой порядок.
Сегодня операторы, как обычно, просматривают записи вчерашнего дня: «Чтобы быть в курсе и набираться опыта», — объясняет Татьяна Лазовская. Ну или, может быть, чтобы посмотреть пропущенные серии, как в сериале.
«Изнасилование было?» — подтягивается женщина из-за соседнего стола. «Да бог с тобой, — отвечает ей другая, — минута же прошла». «Удар по голове был точно. Был хвост, а теперь волосы растрепаны», — заключает Татьяна Лазовская.

24 часа в сутки 7 дней в неделю операторы смотрят в оба, чтобы за неделю отправить в милицию, скорую и пожарным всего 7–8 записей

Потемкинский район
Басманный операторский центр — показательный. Он оборудован лучше всего, поэтому журналистов пускают только в него, в остальные запрещено. Сюда и Лужков в 2006 году приезжал. Операторский центр оборудован по последнему слову техники. Светлый зал, лампы дневного света, комната релаксации, комната отдыха, кухня, душевые. Слева и справа в зале стоит по два стола, с двумя операторами и тремя мониторами по 48 подъездов на каждого. Всего 32 рабочих места. Рабочий день — сутки через трое, сутки — 24 часа. Каждые два часа положен 15-минутный отдых глаз в комнате релаксации (три дивана и журналы), раз в день — 4-часовой сон (комната отдыха с 7 кроватями), получасовые перерывы на завтрак, обед и ужин (кухня с холодильником и двумя микроволновками). Зарплата — 6 тысяч рублей.
Похоже на настоящую утопию — ты не знаешь, а 32 женщины следят за тобой не хуже, чем Большой Брат. Любой твой шаг, любая угроза, исходящая от тебя или к тебе, — все уже под контролем. Через минуту об этом узнает милиция, и тебя спасут. Ты под колпаком у века цифровой безопасности. Казалось бы.

Технология
После взрывов домов в Москве в 1999 году городские власти стали судорожно придумывать схемы безопасности города. Виктор Муравьев тогда руководил фирмой «Планир», торгующей системами видеонаблюдения. Он и стал проводником и исполнителем идеи тотального видеонаблюдения за городом. Начиная с 2000 года он заместитель генерального конструктора городской целевой программы «Электронная Москва». К 2002 году первый район, Тверской, был полностью оборудован — все 1 012 подъездов.
Проблемы начались, когда постановлением правительства было решено обеспечить камерами все подъезды в Москве. Деньги были спущены в ДЭЗы, те должны были отдавать их подрядчикам. Но деньги, естественно, пропадали, заканчивались, техника не работала, операторов не было.

«Камерами видеонаблюдения сначала были оборудованы подъезды Центрального округа Москвы. Потом пошли дальше. Сейчас контролируются 60 тысяч из примерно 100 тысяч подъездов Москвы. До конца года планируется обеспечить еще 30 тысяч. А с 2008 года начнет действие программа «Электронная Москва-2». Все дома, подъезды, системы отопления, энергосистемы, канализация — все будет подключено к цифровым системам», — говорит Виктор Муравьев.
То, что на самом деле даже в центре сейчас оборудованы камерами далеко не все подъезды, можно сказать точно. А что касается остального — Виктор Муравьев и сам признается, что это бумажная статистика, часть камер давно сломаны, часть оказались неисправными еще до установки.
По плану все должно быть исправлено к 2010 году с новыми дополнениями, которые облегчат подсчеты и расчеты с жителями за ЖКХ и должны помочь быстрее обнаруживать и устранять любые неполадки в системах обеспечения дома. Данные со всех камер и датчиков будут, как и сейчас, сливаться в операторский центр в управе района, откуда сигнал будет передаваться в нужное ведомство — милицию, аварийные службы, ЖЭК.

Впрочем, даже на сегодняшней начальной стадии развития цифровой безопасности города система работает довольно странно.

Сотрудничество
«Милиция очень неохотно принимает сигналы из центра, — рассказывает Наталья Рубальченко, старшая по операторскому залу. — Они сначала вообще не понимали, кто мы такие и зачем. Считали, что мы им только мешаем, отвлекаем, ругались на нас». Сейчас милиционеры реагируют, но, как правило, приезжают поздно. И запись просто остается на сервере, на случай если кто-нибудь заявит в милицию — и тогда милиция придет за записью.
Наталья Рубальченко, старшая по залу, начала свою карьеру оператора видеонаблюдения 4 года назад. До этого Наталья работала помощником следователя в прокуратуре в городе Александрове, где она и живет. Но у сына начался переходный возраст, и Наталья почувствовала, что должна больше бывать с ним дома. А тут ей предложили работу — сутки через трое, зарплата нормальная, и она согласилась. Сначала работала в операторском центре, а через 2 года ее повысили до старшей по залу. В отличие от обычных операторов, она уже не следит за камерами, а сводит и распределяет всю информацию. Если оператор заподозрил неладное, он записывает подозрительный кусок и отправляет его на компьютер Наталье. В день она просматривает порядка 500 записей. То, что, по ее мнению, требует вмешательства скорой, пожарных или милиции, она сразу записывает в журнал наблюдений и отзванивает в соответствующую службу. Таких прошедших ее и направленных дальше сигналов в неделю примерно десять. Кроме трансляций с камер в подъездах сюда стекаются изображения с уличных камер наблюдения Басманного района и звонки с оранжевых ящиков с кнопкой «Экстренная помощь».

Доступ к записям операторского центра по идее есть только у участкового милиционера и только по возбужденному делу. Но иногда приходят и простые люди

«Недавно избили сына какого-то посла в нашем районе. Мы потом посмотрели запись задним числом и только увидели, как молодой человек с девушкой бегут. Но милиционеры к нам приходят за записью только после того, как возбуждают дело. А если бы они нам сразу, как к ним сигнал поступил, звонили, мы бы, возможно, могли их скорректировать. Повернуть камеру (речь идет об уличных камерах, только их оператор может поворачивать. — Е.К.), посмотреть, кто в какую сторону бежит. Или есть такой план-перехват, когда машину угоняют. Они к нам приходят и говорят: вчера через спутниковую сигнализацию поступил сигнал, что в вашем районе стоит угнанная машина. А у нас на камере только ее хвост виден — если бы сразу нам звонить, мы бы повернули камеру и увидели, кто сидит за рулем. У нас ведь увеличение до человеческого лица возможно».
Но милиция не звонит и не просит им помочь, с неохотой принимает сигналы и изредка приходит за записью по уже возбужденному делу об ограблении или краже. «И, что самое печальное, иногда нужных записей не находится, рассказывает Наталья Рубальченко, — выясняется, что именно в это время в этом подъезде, как назло, камера была сломана».
Все неполадки и помехи на камерах Наталья также записывает в журнал. «Если какая-то камера не работает, — объясняет она, — а потом в этом подъезде что-нибудь произойдет: кража, ограбление, — к нам придут из милиции, и мы должны объяснить, почему у нас нет записи. А у нас ее нет, потому что камера была неисправна».

Каждый день в операторский центр приходит механик, просматривает журнал и идет исправлять неполадки с камерами. По идее вход в центр запрещен всем, кроме следователей, которые только после открытия дела по заявке приходят за конкретной записью. А в интернете уже пишут о том, что за пятьдесят долларов и по договоренности с участковым можно посмотреть не только запись своего подъезда, но и попросить показать запись любого другого подъезда — например, где конкурент в отсутствии жены приходит домой с любовницей.
«Мы всегда с девочками очень волнуемся. Недавно была поножовщина, вызвали милицию. А потом через час им отзваниваем, спрашиваем, что и как. И в тот раз позвонили — говорят: уже умер. А одна девочка даже уволилась с работы после того, как у нас в районе мальчика 17-летнего зарезали около клуба. У нее сын такого же возраста. Расстроилась, что следим за всем, как старушки на скамейке, а помочь ничем не можем», — жалуется Наталья Рубальченко.

Реальная помощь
Ирина Деминова тоже старожил. Она отвечает за все уличные камеры Басманного района и принимает звонки в «Экстренную помощь», переключает их на скорую, милицию, пожарных. Однажды позвонила беременная женщина, которая сказала, что скоро родит, и Ирина вызвала скорую. Правда, скорая не успела, зато женщину подобрала ближайшая милицейская машина и увезла в роддом.
Как и все операторы, Ирина ведет журнал, в который записывает все поступающие звонки. Конечно, 95% звонков — ложные: то мальчишки балуются, то просто так кто-нибудь из интереса нажмет и извинится. Но встречаются и настоящие. Больше всего Ирине запомнился недавний случай. Кнопку нажала женщина, сказала, что у нее второй день болит душа. И Ирина с ней поговорила минут десять, посоветовала еще с кем-нибудь поговорить. В таких случаях Ирина чувствует, что нужна городу, что не просто так сидит, смотрит или слушает, а помогает людям. Вообще-то, Ирине не положено давать справки, она должна только переправлять сигнал и записывать его, но когда она может помочь, она всегда что-нибудь советует. Хоть и не по профилю, но — реальная помощь.